psyhistorik | Письма Д.Б. Эльконина -1 (Reply)

Это пока кросспост из личного журнала, где эти письма уже выкладывались.

Источник: Публикация "ВЕСТИК МОСК. УН-ТА. СЕР. 14, ПСИХОЛОГИЯ. 1989. № 4" в рубрике НАУЧНЫЙ АРХИВ:

Д. Б. Эльконин
«...НЕТ МЕРЫ, МОГУЩЕЙ ИЗМЕРИТЬ ЧУВСТВО ДРУЖБЫ МОЕЙ»
(ФРОНТОВЫЕ ПИСЬМА К А. Н. ЛЕОНТЬЕВУ)
К печати подготовили: А. А. Леонтьев, Д. А. Леонтьев;
Примечания: Т. О. Гиневская, А. А. Леонтьев, Т. А. Нежнова

От составителя. Даниил Борисович Эльконин родился 16 (29) февраля 1904 г. в с. Малое Перещепино Полтавской губернии. В 1914 г. поступил в полтавскую гимназию, которую пришлось оставить в 1920 г. в связи с тяжелым материальным положением семьи. Работал делопроизводителем Военно-политических курсов, воспитателем в колонии малолетних правонарушителей. В 1924 г. по командировке Наркомпроса УССР поступил на психолого-рефлексологический факультет Ленинградского института социального воспитания, впоследствии реорганизованного и объединенного с ЛГПИ им. А. И. Герцена. Будучи студентом, вел научную работу по физиологии нервной системы под руководством проф. Л. Л. Васильева (первая печатная работа «Локальное действие постоянного электрического тока на спинномозговую иннервацию мышц» вышла в 1929 г.).
После окончания в 1927 г. педологического отделения педагогического факультета ЛГПИ им. А. И. Герцена Д. Б. Эльконин работал педологом-педагогом детской профамбулатории Октябрьской железной дороги. В 1929 г. начал преподавать па кафедре педологии ЛГПИ им. А. И. Герцена, где и проработал до 1937 г. С 1932 г. он также был заместителем директора по научной работе Ленинградского научно-пракхического педологического института.
В этот период определилась сфера научных интересов Д. Б. Эльконина — детская и педагогическая психология. С 1931 г. в сотрудничестве и под руководством Л. С. Выготского, приезжавшего в Ленинград для чтения лекций, он разрабатывал проблемы психологии игры и проблемы обучения и развития.
Известное постановление по педологии (1936 г.)* коснулось Д. Б. Эльконина самым непосредственным образом: он был уволен отовсюду. А после того как стало известно, что он отказался каяться в «педологических извращениях», заявив лично Жданову, что «,..не привык менять убеждения за 24 часа», его вообще никуда не брали. С большим трудом удалось устроиться учителем начальных классов в школу, где учились его дочки (хорошо знавший Даниила Борисовича директор школы пошел на риск).
В 1938 г. Д. Б. Эльконин снова становится преподавателем вуза (ЛГПИ им. Н. К. Крупской), совмещая эту работу с работой в школе и в Ленинградском отделении Учпедгиза в качестве методиста-консультанта и автора учебников русского языка для народностей Крайнего Севера.
2 июля 1941 г. Д. Б. Эльконин добровольно вступил в ряды народного ополчения и до конца войны участвовал в обороне и освобождении Ленинграда и Прибалтики в составе войск 42-й армии Ленинградского фронта.
По окончании войны Д. Б. Эльконин не был демобилизован, а получил назначение на преподавательскую работу в Московский областной Военно-педагогический институт Советской Армии, где не только преподавал психологию, но и разработал основные принципы построения курса советской военной психологии. Заседание комиссии—«по разбору и осуждению допускаемых подполковником Элькониным ошибок космополитического характера» было назначено на 5 марта 1953 г., но по известным причинам отложено, а затем отменено; подполковник Эльконин был уволен в запас.
В сентябре 1953 г. Д. Б. Эльконин стал штатным сотрудником Института психологии АПН РСФСР (ныне НИИ общей и педагогической психологии АПН СССР), где и проработал до конца своей жизни.
Доктор психологических наук, член-корреспондент АПН СССР, заведующий лабораторией НИИ ОПП АПН СССР, профессор МГУ Даниил Борисович Эльконин скончался 4 октября 1984 г.
В предисловии к «Психологии игры» Д. Б. Эльконин пишет: «...с 1936 г. моя научная работа теснейшим образом идейно сплетается с работой А. Н, Леонтьева». С этого же времени начали складываться те глубокие, прочные и нежные дружеские узы, которые связывали учеников и последователей Л. С. Выготского всю жизнь и ярчайшим свидетельством которых являются публикуемые нами фронтовые письма Д. Б. Эльконина к А. Н. Леонтьеву. Не смен предварять этот материал какими-либо оценками и установками, все же не могу не отметить, что в нем отчетливо проступают те черты Даниила Борисовича, которые были присущи ему до конца дней, —сила духа, страстность и глубина чувствования, высокая мера гражданской ответственности, любовь к науке и друзьям-единомышленникам, жизнестойкость и вера : в будущее.

21.06.1942.
Дорогой, родной Алексей! Несказанно обрадовался, получив твою открытку, и радость эта возрастала от строки к строке. Очень рад, что нашел тебя, что вы все вместе и здоровы. Что узнал о судьбе Саши ' *, Лиды2, А, Р.3 и др.
Друзья в моем возрасте приобретаются с трудом, а терять их даже на короткое время, даже из виду, тяжело.
Сейчас 3 часа ночи. Уже совсем светло и я пишу без искусственного света. Через небольшое окно проникает достаточно света. Вокруг совершенно тихо. Лишь где-то вдалеке (на левом фланге) слышны глухие раскаты. Тишину эту мы не очень любим. Очень тихо, это не спокойно. А может быть и спокойно. Если бы плечи не тянули ремни, на голове не фуражка и вдали я не видел силуэты обгоревших зданий и торчащие из земли трубы и печи, то совсем мирно и я на даче. К сожалению, это не так и может быть через полчаса станет шумно.
Живу я хорошо. Последнее время даже комфортабельно. У меня почти отдельная комната и, главное, отдельная кровать с матрацем, свой стол, чернильница и т. п. Здоров. Весной немного ломало кости, но сейчас здоров и чувствую себя хорошо.
Огрубел, стал черств, как сухарь. Много пережил. Многое потерял. Я потерял отца, Циля4 — обоих родителей. Мама моя одна в городе, и я имею возможность бывать у нее очень редко. Раз в месяц, да и то с трудом.
Война подействовала на меня двойственно. Я почерствел и еще больше замкнулся, а вместе с тем стал человеколюбивее и стал так любить людей, как не любил их раньше. Особенно хороших. Друзей у меня нет. Живу одиноко.
Вот тебе и все о себе. Да, мое положение. Я штабник5. Теперь уже почти квалифицированный.
О Циле. Она с детишками в Ессентуках. Выбралась туда очень поздно, только 8 апреля. Ее отъезду я очень рад, хотя безумно скучаю по семье. Устроилась она сносно и после всего пережитого я считаю, что она на курорте, хотя жизнь там не очень проста. Дети здоровы и хорошо поправились. Она будет очень рада получить весточку и не будет чувствовать себя одинокой.
Рад, что ты занят наукой. Она, эта наша наука, очень нужная, необходимая наука. Правда, мы только на поверхности, но это ничего. Психологии я теперь насмотрелся вволю. Особенно много психологии аффектов, страстей, воли, мотивов и совсем-совсем мало психологии интеллекта. Это, по-видимому, действительно только механика, по крайней мере в той жизни, которая меня сейчас окружает. <...) Вообще, ты работай там как следует быть. Ведь первое, что мы сделаем при встрече (я верю, она будет), это сессию с твоими лекциями и моими рассказами. Ты будешь о психологии мне рассказывать, а я буду тебе рассказывать мою будущую книгу «Записки делопроизводителя»6.
Очень рад за Сашу. Если вы будете вместе, то совсем чудно. Я ему не пишу, так как думаю, что он уже с тобой7.
Да, чуть не забыл, я кандидат наук. Мне ВК.ВШ8 из Томска прислал извещение, что мне присудили кандидата9. Очень трогательно.
Расписался я что-то много. Пиши и мне понемногу обо всем и всех. Я вас всех крепко целую. Тебя много раз обнимаю и целую. Передай привет всем товарищам. Будешь писать А. Р., Саше, Лиде — всем от меня боевой привет.
Скоро, скоро победа придет к нам. Она уже показала свое лицо... и верю, будет час радостной встречи.
Еще целую. Твой Даня.

23.03.1943. Дорогой Алексей!
Как приятно было получить твои каракули. Если бы ты знал, то писал бы чаще. Вот они сейчас передо мной и я узнаю тебя во всех подробностях. Быстро написанная открытка, но с темпераментом, вернее, с чувством. Милые мне острые буквы, слово бисером сплошь из «и», слово прописью. Знакомое перо (зеленое, купленное в Ленинграде) и даже, кажется, знакомые чернила. От этих слов, написанных прописью, знакомой ручки и, мне кажется, родных чернил веет теплом. В сердце воспоминанья, именно в сердце. Кто выдумал, что память — это функция коры? Ерунда, это функция сердца, нет, души, именно души, а ведь душа — это не мозг. Правда?
Дорогой мой, я понимаю, что тебе трудно писать. С письмами вообще странная вещь. Чем реже пишешь, тем большую тенденцию испытывают письма к сокращению. Здесь обратно пропорциональная зависимость и это несмотря на потребность написать. Верно ведь? Не знаешь, про что писать. Вот и я сейчас не знаю, о чем же тебе писать. Надо было бы написать о многом — но себе, и о людях, и о войне. Но ведь это книга, а в моем распоряжении 1 час. Пишу формально существенное.
Работаю много. Погоны с тремя звездочками10, должность — два просвета и одна звездочка11. Работа бухгалтерски-цифровая. За цифрами—жизни и смертоносные орудия войны. Частично работа организационная, но вот уже три недели привинчен к столу днем и ночью — все доношу, прилагаю, препровождаю и т. д. Цифры надоели. Воюю головой и цифрами, говорят, и это необходимо. Говорят, что даже самый лучший оперативно-тактический замысел, не будучи подкреплен организационными мероприятиями, может не привести к результатам. Вероятно, это так.
Вот вся моя жизнь, за исключением тех минут, иногда часа, как сегодня, когда я пишу письма и предаюсь своим мыслям. Мысли, связанные с семьей, горькие. Вести есть довольно странные и сбивчивые. Дора12 прислала мне телеграмму от Миши12 из Ессентуков. Вот ее содержание: «Имею разрешение выезд Ленинград днями выезжаю судьба Цили Наташи и Гали неизвестна Миша Феликс». Это значит, что Миша и Феликс13, жившие с ними, живы. Но где же Циля? Как они, мужчины, могли их потерять, что их разлучило? Что скрывается за этим словом «неизвестна». Если принять, что судьба .очень многих, которые там были, оказалась смертью, то что значит «неизвестна»? 14
Я не теряю надежды, жду еще более подробных сообщений и приезда Миши. Но, признаться, мне очень трудно сохранить эту надежду и порой бывают минуты, что я могу наделать глупостей. Подожду еще немного. Правда, ведь это ужасно, пережить год в Ленинграде, голод, обстрелы, бомбежки, смерть родителей, обрести вновь дочь, бывшую в смертельной опасности, работать без устали. Уехать из Ленинграда в последний день эвакуации на Северный Кавказ, там обрести человеческий облик для того, чтобы попасть в лапы этим извергам, чудовищам.
Прости, родной, что написал тебе об этом, но ведь я не могу не написать о том, что болит и волнует.
Надежды я все же не теряю. Она теплится во мне. Может быть,, судьба была благосклонна к Циле и ребятам, я не говорю о себе. Прости еще раз за эти строки.
У нас уже весна в полном разгаре. Чудесные весенние дни. Снег стаял. Чисто. Что значит весна? Это значит чаще гул моторов в небе, вода в землянках, грязь в траншеях. Не поэзия ли это весны? И все же весна как и всегда красива. Люди веселее, на реке прогалины, на улицах чисто. Девушки наряднее. Ноги теплее.
Недавно был в городе. Город по-прежнему красив, хоть и изранен. Но если смотреть не глазом наблюдателя, а глазом художника, то по-прежнему красив, а так как стал за эти два года роднее и дороже, но и еще красивее. Хотя на улице Урицкого лежит поваленный трамвайный столб и во дворце нет ни одного стекла. А на Невском вместо дома стоит декорация, кое-где зияющие дыры и купол ленинградского «Василия Блаженного»15 в дырках, а в конюшнях Русского музея зияющая пустота от снаряда.
Это все не уменьшает красоты города, какой-то спокойной, молчаливой, суровой, а вместе с тем и немного грустной. Я редко бываю в городе и не все заметил, но впечатления у меня хорошие.
Ну, дорогой, довольно. Я умираю спать. Прости за сумбур письма,, но сам знаешь — письменная речь, она ведь особая речь. Тебя обнимаю и целую крепко. Даня.

8.10.1943.
Дорогой Алексей!
Недавно в «Ленинградской правде» был опубликован замечательный очерк. Один боец, одинокий и жаждавший писем, написал в газету письмо в стихах. В этом письме, адресованном читателю, он высказал желание получить письмо. На следующий день он получил 760 писем, через день еще такую же порцию. Всего он получил 2500 писем. В этих письмах были и ласка, и любовь, и дружба — все, чего ему так хотелось, чего не хватало. Он начал раздавать письма всем, кто не получал их, кто потерял связь с семьей, родными и близкими. Он снабдил своими письмами дивизию. Я решил обратиться к нему с просьбой уступить и мне от его богатства пару писем. Заговор молчания моих друзей вынуждает меня к этому. Не получать писем — самое мучительное.
Как видишь, я начал с упреков. Не оправдывайся, ибо они справедливы. Придется завести себе какую-нибудь очаровательную незнакомку для эпистолярной нежности.
Что же вы все умолкли? Или писать не о чем? Не может быть. Ведь за это время произошло в вашей жизни столько событий. Вы опять в Москве. Все вместе. Перевезли, вероятно, свою клинику или что-то в этом роде. Это заведение для меня остается инкогнито. Прошли выборы академиков. С. Л.16 избран членом-корреспондентом.
Москва почти ежедневно слышит торжественные салюты в честь наших побед. Говорят, что в Москве уже нет затемнения. Что жизнь кипит ключом. Что открыты офицерские рестораны. Что в театрах офицеры стоят до второго звонка. Что в театре спектакли идут особенно торжественно. И еще говорят... Мало ль что говорят.
Как вас встретила Москва? Как приняла? Как Саша, Тамара1', Петя|8? Как вы все устроились? Где кто работает? Где живет?19 Есть ли сведения о Лиде? Все это меня живо интересует. Не из простого любопытства. А из чувства большой дружбы и любви. Ведь вы — это самое дорогое, что у меня осталось (кроме мамы). И мне тяжело, что вы не пишите мне. Мне иногда кажется, уж не назойлив ли я со своими просьбами о письмах. Одиночество всегда порождает мнительность и неуверенность в дружбе. Кажется, что ты забыт. Что надо начинать все сначала. Что прошлое ушло безвозвратно и корни, связывавшие тебя с друзьями, обрубила война.
Не хочется думать о будущем. По-видимому, об этом еще рано думать,
О себе писать нечего. И именно потому, что у самого жизнь течет очень однообразно, кажется, что у вас она бьет ключом.
Я работаю как вол. С 1 по 8-е спал две ночи, устал. Отсюда, может быть, такое плаксивое письмо. Хотя настроение у меня бодрое и я чувствую себя хорошо. В городе бываю только мимолетно, на мотоцикле, пролетом. Так что едва замечаю перемены, происшедшие в нем. А перемен много. У себя на квартире не был полгода. И не хочется заезжать. Даже не знаю, цела ли квартира и остатки вещей. Там в шкафу висит моя черная кепка и демисезонное черное пальто. Все, что у меня осталось из прежних богатств. Не знаю, сохранилось ли это. Да это и не заботит меня. Одна мысль в голове. Скорее бы победа, окончательная, решающая, а с ней и конец войне. Думаю, что к концу уже не так далеко и во всяком случае ближе, чем к началу.
Ну, дорогой, кончаю, желаю успехов. Всем приветы и поцелуи.
Тебя обнимаю и целую. Твой Даня.
Все-таки напиши мне. Ведь ты уже не писал месяца два.

14.10.1943.
Дорогой Алексей Николаевич!
Узнал об организации Академии педагогических наук. Поздравляю. Думаю, что и ты принимал участие в этом деле и что будешь вести там работу. Желаю успехов. Надеюсь, что это только начало расцвета науки о ребенке. Мечтаю принять участие в работах вместе с вами. Буду рад, если удастся организовать сильный и работоспособный коллектив. Думаю, что тебе поручат детство. Это будет очень хорошо, Жму вам всем руки обнимаю и целую.
Даня

6.03.1944.
Дорогие все! Бронники!20
Пишу это письмо почти у стен старого русского города П., вдали от Ленинграда и родных мне мест. Стол шатается и лист бумаги едва освещают две «летучие мыши».
7°°. Только закончил работу (очередную), все легли отдыхать (термин «спать» больше не употребляется), а я остался дежурить. Вот и пишу. Такие минуты — единственное свободное время, чтобы побалакать с друзьями, и хотя в голове стоит еще звук телефонного звонка и ряды цифр, с началом письма я переношусь в Москву, на Бронную.
Родные мои! Не смог написать вам поздравительного письма. Пришлось ограничиться телеграммой (не было часу), но твердо помнил и знал, что 29 февраля — день знаменательный21 и что дата эта будет отмечена добрым возлиянием вина и добрым словом. Как вы провели этот вечер? Собрались ли все? Выпили ли? Погутарили?
У меня этот вечер прошел неприметно. Нельзя было приложиться
даже к горлышку, и я провел ужин, состоявший из «блондинки» и чашки чая, в обществе своего начальника (очень приятного человека) 47 лет и девушки 20 лет за деревянным столом, даже не покрытым скатертью. В этой обстановке мне стукнуло 40 лет. Именно стукнуло. И вот я уже прожил 6 дней 5-го десятка.
Говорят, что 40 лет — это знаменательная дата. С 40 лет начинается зрелость, с этого возраста начинают нравиться молоденькие девушки и женщины от 18 до 25 лет, что для мужчины наступает «бальзаковский возраст», что в Англии с этого возраста юноша становится мужем и может быть избран в палаты и стать даже министром.
Много хорошего говорят об этом возрасте. Может быть оно и верно, особенно когда чувствуешь себя моложе, когда не устал от 3-летней войны, не насмотрелся ее ужасов, не пережил всех несчастий, которые она может принести. Не испытал слез от горя и не понял, что такое война. А если тебе стукнуло 40 лет именно в такое время, какое переживаем мы, тогда 40 лет — это совсем другое, да, пожалуй, и 35 ничем не отличаются от этого.
Это значит — никаких мыслей о девушках и полная и моральная и физическая импотенция. Одна мысль, как бы поспать хоть самому. Никакого желания мужать, наоборот, желание превратиться в «женщину», чтобы о тебе побеспокоились, поухаживали и т. д. Острое желание отдыха.
Нервная и эмоциональная тупость (по-видимому от перенапряжения) с парадоксальными реакциями, когда не можешь радоваться даже тому, чему нельзя не радоваться. Я начинаю понимать некоторых героев Хемингуэя. Нужны какие-то особо острые переживания, чтобы разбудить к жизни находящиеся в отупении чувства, заставить их жить.
Вот что такое 40 лет.
Для меня как военного этот день был знаменателен только тем, что я был представлен к награде «Звездой»23. Правда, я ее еще не получил, но представлен, это тоже кое-что. На войне говорят «или голова в кустах, или грудь в крестах». На полголовы уже крестов у меня есть и я смогу предстать перед вами со всякими знаками на обеих грудях. Встретимся, я выну их из бумажника и продемонстрирую свой боевой вид.
Ну, хватит болтать о ерунде. Как ваши дела? Желаю вам, чтобы они были не хуже, чем наши. Мы движемся вперед довольно интенсивно и пока безостановочно. Зверь хоть и огрызается, порой довольно рьяно, но делает он это поджав хвост и оберегая жизненные органы, стараясь подставить мягкие места. Думаю, скоро дело дойдет и до печенок. Хотя бы это было скорее.
<...> Ваш Даня. Пишите

ПРИМЕЧАНИЯ

1 Запорожец Александр Владимирович (1905—1981) — доктор психологических наук, профессор, действительный член АПН СССР, директор НИИ дошкольного воспитания АПН СССР, руководитель научной школы, ведущей свое начало от идей Л. С. Выготского и теории деятельности, автор оригинальной концепции онтогенеза человеческой психики и становления личности ребенка.
В упоминаемое время А. В. Запорожец, работавший вместе с Л. И. Божович в руководимой А. Р. Лурией клинике нервных болезней ВИЭМ на базе нейрохирургического госпиталя (г. Кисегач под Челябинском), был приглашен А, Н. Леонтьевым для совместной работы в организованном им эвакогоспитале (с. Кауровка под Свердловском). Начальником медчасти этого госпиталя был П. Я- Гальперин.
2 Божович Лидия Ильинична (1908—1981) — доктор психологических наук, профессор, зав. лабораторией НИИ ОПП АПН СССР, руководитель научной школы в детской возрастной психологии, автор оригинальной концепции развития личности ребенка.
3 Лурия Александр Романович (1902—1977) — профессор, доктор психологических наук, доктор медицинских наук, действительный член АПН СССР, основоположник нового направления в психологии — нейропсихология.
4 Неманова Цецилия Петровна (?—1942) — физиолог, ученица Н. М. Щелованова, научный сотрудник лаборатории Н. Л. Фигурина в Институте мозга; жена Д. Б. Эльконина, мать его дочерей Наташи и Гали. Все трое погибли от рук фашистов Ессентуках (см. прим. 14).
5 Д. Б. Эльконин в июле 1941 г. ушел добровольцем на фронт и всю войну прослужил в составе штаба 42-й армии, защищавшей Ленинград.
6 Из фронтового письма Д. Б. Элькоыина к супруге А. В. Запорожца Т. О. Ги-невской: «Ты не знаешь, кто я есть теперь — я есть бухгалтер человеческих душ и мне некогда их изучать».
7 См. прим. 1.
8 Всесоюзный комитет высшей школы. В те годы выполнял в числе других и функции нынешнего ВАКа.
9 Защита кандидатской диссертации Д. Б. Эльконина «Устная к письменная речь школьников» (руководитель А. Н. Леонтьев) состоялась в конце 1940 г, (подробнее об этом см. прим. 16).
110Старший лейтенант.
11 Майор.
12 Родственники Ц. П. Немановой. Более точных сведений нет.
13 Приемный сын репрессированного брата Ц. П. Немановой, воспитывавшийся в семье Д. Б. Эльконина и вместе с ней выехавший в эвакуацию.
14 Из воспоминаний Т. О. Гиневской; «Через несколько дней после того, как эшелон с эвакуированными научными работниками из Ленинграда прибыл в Минеральные воды, там высадился десант гитлеровцев и немецкий офицер очень вежливо попросил начальника эшелона, старейшего психолога П. О. Эфрусси составить и передать ему список всех евреев, чтобы отправить их в более безопасное место, что она и сделала. Все они были увезены и уничтожены недалеко от Минвод в песчаном карьере. По дороге в Минводы Феликс то ли заболел, то ли сломал руку, был снят с поезда и так избежал трагической гибели».
15 Церковь «Спаса на крови», построенная на месте убийства Александра II недалеко от Невского проспекта.
16 Рубинштейн Сергей Леонидович (1889—1960) — известный советский психолог, член-корреспондент АН СССР, лауреат Сталинской премии. Отношения Д. Б. Эльконина с С. Л. Рубинштейном были предельно сложными: Эльконин обвинял Рубинштейна в том, что последний широко использовал в своей книге «Основы общей психологии» (1935) стенограммы лекций Л. С. Выготского в ЛГПИ им. А. И. Герцена, Защита кандидатской диссертации Эльконина была провалена при участии Рубинштейна. Был заявлен официальный протест, решение Ученого совета отменено, кандидатская степень присуждена.
17 Т. О. Гиневская.
18 Гальперин Петр Яковлевич (1902—1988) — доктор психологических наук, профессор, зав. кафедрой возрастной психологии ф-та психологии МГУ, автор теории поэтапного формирования умственных действий.
19 В это время семьи Запорожцев и Гальпериных жили в подвале Института психологии. Там же проживала Я. 3. Неверович с семьей; немного позже —М. Г. Ярошевский. Семья Леонтьевых жила в те годы на М. Бронной ул. (дом б, в 50-х годах снесен) — отсюда обращение в следующем письме
20 См. прим. 19.
21 День рождения Д. Б. Эльконина и в то же время — день свадьбы А Н и М. П. Леонтьевых. В 1944 г. как раз был юбилей — 20 лет их совместной жизни
22- Пшенный концентрат.
23 Орден Красной Звезды. За участие в войне Д. Б. Эльконин был также награжден орденом Отечественной войны II степени, медалями «За боевые заслуги», «За оборону Ленинграда», «За победу над Германией».
24 Речь идет об исследованиях ориентировочных рефлексов у младенцев, проводившихся Н. Л. Фигуриным и М. П. Денисовой. В конце 30-х гг. Фигурин был репрессирован, исследования его лаборатории свернуты.

Окончание