History of psychology / История психологии

Как известно, в середине 1936 г., помимо "педологического постановления" и анти-педологической кампании, был начат еще один развязанный кровавой гэбней процесс: "патриотическая" анти-лузинская кампания. Сам-то Лузин был математиком и потому круги по воде и прочие обсуждения и осуждения, принято считать, прошли преимущественно в области естественных и точных наук. Тем не менее, кое-какие последствия этой кампании имели место и в психоневрологическом сегменте научных дисциплин, свидетельством чему [по меньшей мере] одна публикация того времени. Журнал "Фронт науки и техники" у нас уже фигурировал в связи с письмом в защиту К.Н. Корнилова за подписью ряда научных деятелей, известным из которых к настоящему времени остался, пожалуй, лишь некто Л. Выготский.

А вот в другой публикации этого журнала поминаются такие психоневрологи/физиологи, как Л.С. Штерн и [П.К.] Анохин, и как раз в связи с обсуждением проблемы «психологического раболепства к слову, напечатанному латинским шрифтом» и, вообще, идолопоклонства перед Западом среди советских ученых:

«В конце концов где же все были» — резонно спрашивала выступавшая на заседании засл. деят. науки проф. Штерн. Она указывала на чрезвычайно слабое развертывание самокритики в научной среде, плохую работу СНР и ВАРНИТСО в научных учреждениях. Л. С. Штерн много лет жила заграницей, связана до сих пор с ее научными учреждениями и она заявляет, что создавшийся в некоторых наших квалификационных учреждениях и среди многих ученых пиетет к опубликованным в иностранных журналах работ ни на чем не основан. «Нет ничего легче, чем напечатать любую, даже ничего не стоящую работу, заграницей». Особенно, если работа сдана за подписью лица, которое работает в лаборатории, возглавляемой известным ученым — она пройдет без всякого труда, без всякой редакции, даже если это будет невероятная глупость.

Проф. Анохин указал, что научная общественность ВИЭМ заклеймила вредительство Лузина. И в среде медицинских научных работников имело место «психологическое раболепство к слову, напечатанному латинским шрифтом». Работники ВИЭМ считают, что печатать советские работы заграницей можно и нужно, но они должны в первую очередь публиковаться у нас, должны быть сначала реализованы в практике нашего хозяйства.

Тема эта не утратила своей актуальности и в наши дни, и, к примеру, вот совсем недавно нашла свое творческое развитие в интереснейшем интервью на тему о лженауке и мракобесии (idem) президента Российской Академии Наук (РАН) академика Ю.С. Осипова:

Знаете, если человек – специалист высокого класса, то он будет и русский язык изучать, и читать статьи на русском. Это что за странная постановка вопроса? Почему мы, российские наши люди, должны учить английский язык, чтобы читать работы на английском языке, а там – нет? Многие выдающиеся математики с удовольствием публикуют статьи в русских журналах и не считают это зазорным.

Что же касается изоляционизма в 1920-30 годы, то, несмотря на определенную перекличку с современностью, там, на самом-то деле было все совсем по другому. И пока мы недоумевали по поводу причудливых изгибов кривой исторического развития науки, время от времени пописывая глупости типо того, что все контакты с Западом закрылись где-то там в начале 1930х и начался Ужасный Террор^TM, развязанный безжалостной Кровавой Гэбней^TM против Многострадальной Репрессированной Науки^TM, и никто из нас не мог внятно разъяснить ситуацию с изоляционизмом до войны, некто Ясницкий выпустил пару статей в Вопросах психологии по интересующему всех нас вопросу:

• Об изоляционизме советской психологии: зарубежные конференции 1920–1930-х гг.
• Об изоляционизме советской психологии: научные публикации 1920–1930-х гг.

Что можно сказать, статьи скучноваты, но, справедливости ради, богаты фактографией. Да, и еще графички с картинками хорошо получились. Разъяснение там так и не последовало, но надо отметить, журнал анонсирует публикацию большой "разъяснительной" статьи этого автора в одном из ближайших номеров:

Данные, представленные в этой статье и в предыдущей публикации этого же автора на тему изоляционизма советской психологии [8], с непреложностью свидетельствуют как о росте тенденций самоизоляции, характерных для всей советской науки начиная с середины 1930-х гг., так и о значительных усилиях по преодолению этой изоляции, очевидных в научной деятельности целого ряда советских психологов. За неимением места анализ этих двух противоречивых тенденций в научных коммуникациях советских ученых будет представлен автором в ближайших публикациях «Вопросов психологии»

Что ж, подождем, да поглядим, чего там такого особенного нам расскажут, чего никто из нас еще не знал...

Письмо в редакцию журнала «Фронт науки и техники»¹

Общее собрание коллектива Варнитсо² и секции научных работников Московского педагогического института им. Бубнова, обсудив статью «Против извращений в педологической работе», напечатанную в газете «ЗКП»³ от 28 октября сего года, считает, что квалификация проф. Корнилова К. Н. как буржуазного ученого, данная авторами упомянутой статьи, явлается политически неправильной, не отражающей действительного идеологического и политического лица проф. Корнилова.

Профессор Корнилов К. Н. выявил себя как ученый, который в течение десяти лет проделал большую работу по борьбе с идеалистическими направлениями в психологии (челпановщина и др.).

Правда в работах проф. Корнилова имеется ряд механистических ошибок, от которых он еще не избавился, но стремится в процессе работы их преодолеть. Все это не дает права именовать работы проф. Корнилова буржуазным ученым.

Тов. Корнилов К. Н. — член Варнитсо и активнейший общественник. Он ведет серьезную научно-практическую работу на автозаводе им. Сталина, увязывая теорию с практикой соцстроительства.

В течение десяти лет т. Корнилов К. Н. — член Моссовета, делегированный научными работниками и студенчеством нашего института, в котором он является руководителем кафедры психологии.

В Моссовете он ведет большую общественно-политическую и культурно-массовую работу. Два года проф. Корнилов состоит бессменным председателем коллектива Варнитсо и членом Бюро СНР⁴ нашего института.

В публичных выступлениях и во всей своей деятельности проф. Корнилов К. Н. выявляет себя как советский ученый-общественник.

Общее собрание коллектива Варнитсо и секции научный работников МГПИ⁵ протестует против необоснованного, безответственного выпада авторов упомянутой статьи в газете «ЗКП» и приветствует «Правду», которая дала отпор клевете на советского ученого-общественника, проф. Корнилова, поместив заметку тов. Колбановского и других и сделав редакционное примечание к неудовлетворительному разъяснению редакции «ЗКП».

По поручению общего собрания коллектива Варнитсо и секции научных работников.



Источник: журнал «Фронт науки и техники», номер 11-12, 1932, с. 112
Комментарии:
¹«Фронт науки и техники»—официальный печатный орган Варнитсо (см. ниже)
²Варнитсо—Всесоюзная ассоциация работников науки и техники—активных участников социалистического строительства СССР
³«ЗКП»—газета «За коммунистическое просвещение» (ныне «Учительская газета», основана 3 октября 1924, в 1930–37 называлась «За коммунистическое просвещение»)
⁴СНР—секция научных работников
⁵МГПИ—Московский государственный педагогический институт им. Бубнова

Источник: Педология, №4 (16), 1931, с. 3-8



( Read more... )

Про то, как Лев Семенович Выготский метался по комнате, заламывая руки в сожалении, что кто-то там не считает его марксистом, а потом взял да и убил себя, не писал разве что ленивый. Небезынтерeсно глянуть, откуда все это пришло. А пришло все это от патриарха советской историографии психологии М.Г. Ярошевского, по сообщению которого эту историю ему поведала Блюма Вульфовна Зейгарник в своем интервью со знатным советско-российким ученым. Более того, текст этого интервью появлялся в печати. Любопытно, что сам текст прeтерпевал некоторые изменения с каждой последующей публикацией:

Источник	Ярошевский М.Г. В школе Курта Левина (Из бесед с Б. В. Зейгарник). Вопросы психологии, 1988'3. С. 178-179 (прямая речь Б.В. Зейгарник)	Ярошевский М.Г. Л.С. Выготский: В поисках новой психологии. Издательство Международного фонда истории науки. Санкт-Петербург: 1993. С. 16
Предшествующий контекст	Б.З. Левин чрезвычайно высоко ценил Л.С. Выготского. Об этом говорят его письма. В 1936 г. готовился специальный мемориальный сборник, посвященный Л.С. Выготскому. Для этого сборника К. Левин написал статью и прислал ее нам.	О том, как Выготскому трудно было жить не только из-за частых вспышек болезни, но и духовной атмосферы тех лет, хорошо знали близкие ему люди. Приведу фрагмент из сказанного мне Б.В. Зейгарник:
Цитата	Раз уж разговор зашел о Л.С. Выготском, скажу, что у него была очень тяжелая жизнь. Его обвиняли в том, что он не марксист, хотя он был настоящим марксистом. Он тяжело переживал, что его не понимают. И фактически он убил себя. Точнее: он сделал все, чтобы не жить. Но это уже другая тема.	"У Выготского была очень тяжелая жизнь. Он был гениальный человек, создавший советскую психологию. Его не понимали. Он бегал, я помню, как затравленный зверь, по комнате и говорил: "Я не могу жить, если партия считает, что я не марксист". Если хотите, Выготский фактически убил себя, или, я так бы сказала: он сделал все, чтобы не жить. Он намеренно не лечился."2
Сноска	----	2 Привожу высказывание Б.В. Зейгарник по имеющейся у меня магнитограмме. В сокращенном виде оно опубликовано в связи с воспоминаниями Зейгарник о школе Левина в журнале "Вопросы психологии" (см.: Ярошевский М.Г. В школе Курта Левина: Из бесед с Б.В. Зейгарник / / Вопросы психологии. 1988. № 3. С. 172—179).

Угу, "в сокращенном виде": найдите, мол, 12 отличий :). Вот примерно так не надо работать с первоисточниками, даже будучи Отцом Основателем Историографии "Репрессированной Науки^TM". А что там на самом деле Блюма Вульфовна поведала Михаилу Григорьевичу, который, если только верить тексту, опубликованному в Вопросах психологии (хм?), поспешил скомкать интервью сразу же после такого пронзительного и поразительного признания о причинах смерти Основателя и Классика Отечественной Психологии, --- мы, похоже, так уже и не узнаем.

... Ну разве что какой добрый человек не поленится добраться до той самой магнитофонной пленки и честно все, что там было, затранскрибирует да опубликует. Прелюбопытнейшая публикация получилась бы. Хоть сейчас на пару-тройку международных языков науки переводи да печатай в ведущих журналах, ага, с подробными комментариями. Да и в Вопросах психологии (или где-нибудь там еще, где ВАК велит печататься), думается, не отказались бы от такого текста...

Блюм, А.В. Советская цензура в эпоху тотального террора 1929-1953. С.-Петербург: Академический проект, 2000, стр. 99:

В июле 1936 г. по приказу Главлита изъятию подлежало более 120 педологических учебников; среди авторов такие крупнейшие педагоги и психологи как П.П. Блонский и Л.С. Выготский¹¹.

[Авторская сноска, ibidem, стр. 291]:
¹¹ Интересно, что этот список, имеющий гриф секретности, обнаружен среди так называемого "мелкого материала", подлежащего не индивидуальной, а групповой обработке. Он, как и некоторые другие главлитовские документы, и обнаружен был автором в фонде групповой обработки Российской Национальной Библиотеки.
[/Конец цитаты]

Ах да, тут вот коллеги-психологи с портала psyjournals уже пару месяцев как хотят -- а мы все забываем им в этом помочь -- проинформировать психо-историческую общественность о том, что в последнем номере журнала Экспериментальная психология, -- как правило, к слову, не особенно примечательного с точки зрения историографии науки, -- вышли материалы, по мнению редакции журнала, одинаково интересные как современным практикующим экспериментальным психологам, так и историкам психологии:

Выступая на открытии Второго Всероссийского съезда по педагогической психологии 2 июня 1909 года Георгий Иванович Челпанов (1862-1936), один из основателей Московской психологической школы, поборник эксперимента в психологии, сделал доклад, посвященный тенденциям развития российской психологической науки. Соотношение объективных и субъективных методов, природа психологических фактов, взаимосвязь теории и эксперимента, значение практики, роль естественно-научной и гуманитарной подготовки будущих психологов – далеко не полный перечень тем, затронутых в докладе. Удивительно, но спустя сто лет многие из поднятых проблем сохранили свою актуальность.

Разделить радость редакции по поводу актуальности идей Челпанова в наши дни и поразмышлять о неисповедимости путей эволюции русской психологии можно, ознакомившись с материалами доклада Челпанова здесь.

К слову, нельзя с удовлетворением не отметить поразительную щедрость менеджмента журнала Экспериментальная психология, дающего доступ к полным текстам всех без исключения статей номера, что приятно контрастирует с политикой портала psyjournals.ru в отношении других изданий, материалы которых они зачастую предлагают уже за деньги. Интересующимся историей вопроса предлагается давешнее обсуждение редакционной политики портала, разразившееся с связи с сообщением о выходе специального номера журнала Культурно-историческая психология с материалами по истории психологии памяти в традиции исследований П.И. Зинченко (1903-1969) (с оглавлением этого номера можно ознакомиться на портале). К слову, трудно удержаться от психоисторического комментария: непосредственное отношение к тематике историографического исследования имеют такие материалы этого номера как

- первая публикация архивных докладов П.Я. Гальперина Учение о памяти (1938) и П.И. Зинченко Проблема непроизвольного запоминания у ребенка(1938), впервые прозвучавшие на научной сессии (фактически -- всесоюзной конференции) Харьковского государственного педагогического института 1938 года, с комментариями к публикации и статьей, разъясняющей почему вся эта древность может кого-то интересовать в наши дни (полный текст статьи бесплатно здесь),

- обзор истории изучения психологии памяти в условиях развивающего обучения на протяжении нескольких десятилетий исследований в традиции подхода Д.Б. Эльконина - В.В. Давыдова - В.В. Репкина,

- очень личные воспоминания о П.И. Зинченко его сотрудникa и соавтора,

- исторический обзор исследований психологии памяти в послевоенной Харьковской школе, преимущественно в работах ученика и последователя П.И. Зинченко Г.К. Середы (1925-1995) и, - кстати, полные тексты самого Середы доступны бесплатно в сети исключительно благодаря самоотверженному труду редакции Психологического журнала университета Дубна, выкладывающей материалы всех номеров в открытый доступ: так, к примеру, публикации статей Г.К. Середы К вопросу о соотношении основных понятий в концепции "Память - Деятельность" (1975); К проблеме соотношения основных видов памяти в концепции "Деятельность - Память - Деятельность" (1979); & Теоретическая модель памяти как механизма системной организации индивидуального опыта (1984) можно найти во втором номере журнала за прошлый год.

Перечитал описание этого сообщества. Вот, например, там сказано:

Некорректные сообщения будут модерироваться. (Под некорректными сообщениями подразумеваются в частности, оценочные посты, не подкрепленные аргументацией, etc.)

Задумался: эх-х, а как бы это можно было бы отмодерировать ~90% историко-психологической литературы на русском языке, а?..